Это видео мне прислал один фб фрэнд из Токио с просьбой никуда его не выкладывать. Так что видео, сорри, не будет. Будет несколько скриншотов и перевод, который делался вживую совместно с другим японцем, не говорящим на русском - с японского на английский, и тут же с английского на русский.
читать дальше
Когда мне сказали, что я поеду сниматься в фильме на остров, я достал у себя дома карту и стал смотреть, где же это место находится, и я его не нашел на своей карте! Этот остров такой маленький! Совершенно далекая, неизвестная, чужая страна, маори там живут… Я был взволнован от того, что должен поехать в такое необычайное, удивительное место.
Еще до того, как Осима-сан связался со мной, ходили слухи, что в его новом фильме будут сниматься Дэвид Боуи и Такеши Китано, и я представлял себе, что это будет не просто очередной фильм, а целое событие. Мне позвонил Осима-сан и предложил встретиться. Для меня оказалось совершенно неожиданным его предложение сыграть в фильме, и я очень волновался, получится ли у меня. Очень волновался. И вот в назначенный день сам Осима-сан пришел ко мне в офис со сценарием в руках. А я со второго этажа смотрел, как он входит. И когда встреча началась, он не стал ходить вокруг да около, а сразу попросил, чтобы я снимался в фильме. А я, прежде чем дать согласие, сказал, что если мне позволят написать музыку, то буду участвовать. Осима-сан ответил: хорошо, давай. Я до этого никогда в жизни не снимался в кино и не писал киномузыку, но Осима-сан, тем не менее, пошел мне навстречу, и это заставляет меня думать, что Осима-сан очень смелый человек, просто удивительно. Еще и потому, что для этого фильма он выбрал Дэвида Боуи, Такеши Китано и меня – людей, которые не были киноактерами. Мы с Такеши обсуждали, почему Осима-сан выбрал нас. Наверное, что-то такое было у нас в ауре. У Осимы-сан был такой альбом черно-белых фотографий, со множеством разных знаменитостей, среди которых был и я. Только одно мое фото было среди всех этих знаменитостей, и Осима-сан выбрал меня из этого альбома, по одной-единственной фотографии. Да, он – смелый человек.
В сцене у алтаря, где мы с Томом Конти лицом друг к другу, Том подсмеивался надо мной, и съемка шла плохо, потому что я делал ошибку за ошибкой из-за насмешек Тома. А Осима-сан стал кричать на того актера, что был позади меня: «Что это вообще, совершенно не то, что мне надо!» На самом деле он имел в виду меня, но вместо этого кричал на другого человека. Он понимал, что, если бы он стал кричать на меня, я бы просто окончательно разнервничался. Он брал в расчет то, что я не профессиональный актер. Настоящий актер может перенести такую ситуацию, где очень много напряжения. Но у нас-то были другие профессии: музыкант и комик. И Осима-сан проявлял заботу о нас.
Я считаю, что Том – великий актер. В личном общении он очень спокойный человек, гораздо спокойнее, чем мы видим его в фильме. Настоящий джентльмен. Том настолько мягок, что я даже сомневаюсь, бывает ли, что он злится или проявляет сильные эмоции в жизни. Но в роли в некоторых сценах ему приходится демонстрировать очень яркие чувства, и это его актерское мастерство. Это не ложь, это его профессионализм. Ну и вот, когда я делал бесконечные ошибки, он стал меня высмеивать, когда камера не работала. Это меня тогда очень удивило.
Этот остров очень маленький, и, поскольку мы там все вместе жили примерно месяц, у нас у всех установились хорошие отношения. В один день съемки закончились раньше обычного. И там было большое кафе, в котором имелся драм-сет. Мы все хорошо выпили и были очень сильно навеселе, и мы с Дэвидом Боуи начали джемовать. Он пел старые рок-н-роллы, а я играл на барабанах, хотя не особо это умею, и играли примерно полчаса. Все смотрели и все были в восторге. Приятное воспоминание.
Команда фильма – операторы, гримеры, осветители – все они были из разных стран, смешанная такая команда, поэтому было очень интересно. Это был мой первый раз в кино, первый опыт. И сразу попал в международную команду. Удивительно, сколько народу должны работать вместе, чтобы сделать фильм! Большая группа людей, целая армия! Вдвое больше, чем для того, чтобы сделать музыку. Думаю, что глава всего дела – режиссер, у него такая тяжелая работа!
В начале фильма, когда Ёнои появляется первый раз перед зрителями, он должен был ехать на лошади. Так предполагалось по сценарию. И я за неделю до этого начал учиться ездить на лошади. Я тренировался на берегу, на пляже, и мы с лошадью очень хорошо подружились. Но в день съемок моя нервозность, видимо, передалась лошади, и она отказалась двигаться. Она просто стала, как вкопанная, и Осима-сан взбесился: «Плевать на лошадь, иди ногами!» Вместо того, чтобы заставлять лошадь идти, для Осимы-сан, думаю, было более важно, чтобы не падал градус на съемочной площадке. Если погода плохая, или лошадь отказалась идти – это для Осимы-сан мелочи. Важно состояние актеров. Так что, я думаю, Осима-сан очень хорошо нас чувствовал.
У нас был в съемочной группе человек, отвечавший за реквизит, ему было уже за 80. И он для нас всех приготовил защитные амулеты – офуда (полоска бумаги с именами или символами богов), из храма Исэ (главный синтоистский храм Японии) и дал каждому из нас. Офуда носят под одеждой, ни в одной сцене ее не видно. У нас у всех были такие, в пластиковом пакетике. На удачу нашего дела. Это такая старая традиция, проявлять заботу от всего сердца, даже если этого не заметно. Охранять людей кино и театра, с их страстями, стремлениями и честью. Вот такая традиция.
И вот первая сцена между этими парнями – британским и японским. И не только культурные различия лежат между ними. Они – враги, они сражаются друг с другом. Но они проявляют взаимное уважение к чести противника. И таким образом возникает чувство любви, страсти. И вот человек – твой враг, которого ты должен убить, но ты не можешь этого сделать из-за своего чувства. Это не сексуальная страсть. Это такое присущее солдатам свойство – смотреть смерти в лицо, всегда быть с нею рядом. И я думаю, это имеет отношение к любви. Возможно, какой-нибудь солдат, если влюбился в другого солдата, совершит сэппуку из-за этого, потому что это нечто непозволительное. Я не знаю, я не из этого поколения, просто в сценарии есть такая ситуация. В сцене на плацу Джек, которого я люблю, обнимает меня. Это счастливейший момент для Ёнои с его чувством. Поскольку я не актер, я не знал, как мне это выразить, у меня не было никакой техники для этого. Так что в первый раз я закрыл глаза. Это счастливейший, но и унизительный момент для солдата. И я сыграл эту сцену с закрытыми глазами, чтобы показать все скрытые в сердце эмоции. И Осима-сан в первый и в последний раз приказал мне: «Открой глаза!»
В финальной сцене я не участвовал, но был на съемках, и она тронула мое сердце. Все, кто стоял вокруг съемочной площадки, плакали. Это сцена, где Такеши – Хара в тюрьме и Лоренс приходит к нему. Не столько сама сцена, сколько лицо Такеши Китано поразило меня. Его круглое лицо на весь экран и обритая голова, он стал в этот момент святой. Не тот жестокий, кровавый сержант. Вот эта перемена меня потрясла.
читать дальше
Когда мне сказали, что я поеду сниматься в фильме на остров, я достал у себя дома карту и стал смотреть, где же это место находится, и я его не нашел на своей карте! Этот остров такой маленький! Совершенно далекая, неизвестная, чужая страна, маори там живут… Я был взволнован от того, что должен поехать в такое необычайное, удивительное место.
Еще до того, как Осима-сан связался со мной, ходили слухи, что в его новом фильме будут сниматься Дэвид Боуи и Такеши Китано, и я представлял себе, что это будет не просто очередной фильм, а целое событие. Мне позвонил Осима-сан и предложил встретиться. Для меня оказалось совершенно неожиданным его предложение сыграть в фильме, и я очень волновался, получится ли у меня. Очень волновался. И вот в назначенный день сам Осима-сан пришел ко мне в офис со сценарием в руках. А я со второго этажа смотрел, как он входит. И когда встреча началась, он не стал ходить вокруг да около, а сразу попросил, чтобы я снимался в фильме. А я, прежде чем дать согласие, сказал, что если мне позволят написать музыку, то буду участвовать. Осима-сан ответил: хорошо, давай. Я до этого никогда в жизни не снимался в кино и не писал киномузыку, но Осима-сан, тем не менее, пошел мне навстречу, и это заставляет меня думать, что Осима-сан очень смелый человек, просто удивительно. Еще и потому, что для этого фильма он выбрал Дэвида Боуи, Такеши Китано и меня – людей, которые не были киноактерами. Мы с Такеши обсуждали, почему Осима-сан выбрал нас. Наверное, что-то такое было у нас в ауре. У Осимы-сан был такой альбом черно-белых фотографий, со множеством разных знаменитостей, среди которых был и я. Только одно мое фото было среди всех этих знаменитостей, и Осима-сан выбрал меня из этого альбома, по одной-единственной фотографии. Да, он – смелый человек.
В сцене у алтаря, где мы с Томом Конти лицом друг к другу, Том подсмеивался надо мной, и съемка шла плохо, потому что я делал ошибку за ошибкой из-за насмешек Тома. А Осима-сан стал кричать на того актера, что был позади меня: «Что это вообще, совершенно не то, что мне надо!» На самом деле он имел в виду меня, но вместо этого кричал на другого человека. Он понимал, что, если бы он стал кричать на меня, я бы просто окончательно разнервничался. Он брал в расчет то, что я не профессиональный актер. Настоящий актер может перенести такую ситуацию, где очень много напряжения. Но у нас-то были другие профессии: музыкант и комик. И Осима-сан проявлял заботу о нас.
Я считаю, что Том – великий актер. В личном общении он очень спокойный человек, гораздо спокойнее, чем мы видим его в фильме. Настоящий джентльмен. Том настолько мягок, что я даже сомневаюсь, бывает ли, что он злится или проявляет сильные эмоции в жизни. Но в роли в некоторых сценах ему приходится демонстрировать очень яркие чувства, и это его актерское мастерство. Это не ложь, это его профессионализм. Ну и вот, когда я делал бесконечные ошибки, он стал меня высмеивать, когда камера не работала. Это меня тогда очень удивило.
Этот остров очень маленький, и, поскольку мы там все вместе жили примерно месяц, у нас у всех установились хорошие отношения. В один день съемки закончились раньше обычного. И там было большое кафе, в котором имелся драм-сет. Мы все хорошо выпили и были очень сильно навеселе, и мы с Дэвидом Боуи начали джемовать. Он пел старые рок-н-роллы, а я играл на барабанах, хотя не особо это умею, и играли примерно полчаса. Все смотрели и все были в восторге. Приятное воспоминание.
Команда фильма – операторы, гримеры, осветители – все они были из разных стран, смешанная такая команда, поэтому было очень интересно. Это был мой первый раз в кино, первый опыт. И сразу попал в международную команду. Удивительно, сколько народу должны работать вместе, чтобы сделать фильм! Большая группа людей, целая армия! Вдвое больше, чем для того, чтобы сделать музыку. Думаю, что глава всего дела – режиссер, у него такая тяжелая работа!
В начале фильма, когда Ёнои появляется первый раз перед зрителями, он должен был ехать на лошади. Так предполагалось по сценарию. И я за неделю до этого начал учиться ездить на лошади. Я тренировался на берегу, на пляже, и мы с лошадью очень хорошо подружились. Но в день съемок моя нервозность, видимо, передалась лошади, и она отказалась двигаться. Она просто стала, как вкопанная, и Осима-сан взбесился: «Плевать на лошадь, иди ногами!» Вместо того, чтобы заставлять лошадь идти, для Осимы-сан, думаю, было более важно, чтобы не падал градус на съемочной площадке. Если погода плохая, или лошадь отказалась идти – это для Осимы-сан мелочи. Важно состояние актеров. Так что, я думаю, Осима-сан очень хорошо нас чувствовал.
У нас был в съемочной группе человек, отвечавший за реквизит, ему было уже за 80. И он для нас всех приготовил защитные амулеты – офуда (полоска бумаги с именами или символами богов), из храма Исэ (главный синтоистский храм Японии) и дал каждому из нас. Офуда носят под одеждой, ни в одной сцене ее не видно. У нас у всех были такие, в пластиковом пакетике. На удачу нашего дела. Это такая старая традиция, проявлять заботу от всего сердца, даже если этого не заметно. Охранять людей кино и театра, с их страстями, стремлениями и честью. Вот такая традиция.
И вот первая сцена между этими парнями – британским и японским. И не только культурные различия лежат между ними. Они – враги, они сражаются друг с другом. Но они проявляют взаимное уважение к чести противника. И таким образом возникает чувство любви, страсти. И вот человек – твой враг, которого ты должен убить, но ты не можешь этого сделать из-за своего чувства. Это не сексуальная страсть. Это такое присущее солдатам свойство – смотреть смерти в лицо, всегда быть с нею рядом. И я думаю, это имеет отношение к любви. Возможно, какой-нибудь солдат, если влюбился в другого солдата, совершит сэппуку из-за этого, потому что это нечто непозволительное. Я не знаю, я не из этого поколения, просто в сценарии есть такая ситуация. В сцене на плацу Джек, которого я люблю, обнимает меня. Это счастливейший момент для Ёнои с его чувством. Поскольку я не актер, я не знал, как мне это выразить, у меня не было никакой техники для этого. Так что в первый раз я закрыл глаза. Это счастливейший, но и унизительный момент для солдата. И я сыграл эту сцену с закрытыми глазами, чтобы показать все скрытые в сердце эмоции. И Осима-сан в первый и в последний раз приказал мне: «Открой глаза!»
В финальной сцене я не участвовал, но был на съемках, и она тронула мое сердце. Все, кто стоял вокруг съемочной площадки, плакали. Это сцена, где Такеши – Хара в тюрьме и Лоренс приходит к нему. Не столько сама сцена, сколько лицо Такеши Китано поразило меня. Его круглое лицо на весь экран и обритая голова, он стал в этот момент святой. Не тот жестокий, кровавый сержант. Вот эта перемена меня потрясла.
@темы: Подробности, Рюичи Сакамото, История создания, Фотографии, Такеши Китано, Нагиса Осима
-
-
05.02.2014 в 23:04-
-
06.02.2014 в 00:54На самом деле не особо много нового тут, но есть пара занятных сентенций.
-
-
06.02.2014 в 01:08-
-
06.02.2014 в 11:04-
-
06.02.2014 в 17:16-
-
07.02.2014 в 01:22-
-
07.02.2014 в 01:23-
-
07.02.2014 в 01:27-
-
07.02.2014 в 01:29-
-
19.02.2014 в 21:20Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но Божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить её. Она есть сущность души.
(Лев Толстой)
-
-
02.04.2014 в 21:01А благодаря по книге, поклон Вам, рифеншталь, окончательно понимаю, что и не должна видеть.
-
-
16.04.2014 в 10:57-
-
16.04.2014 в 11:07-
-
17.04.2014 в 12:37А вот такой, к примеру, факт: близким другом Поста в течение всей жизни был Уилльям Пломер, про которого хорошо известно, что он - гей. В 1926 году (когда Посту было 19 лет) они вместе путешествовали в Японию, и, если Пост вернулся через две недели пребывания там, то Пломер остался надолго с японским любовником. Ну и учеба Поста в закрытой школе для мальчиков. Все это говорит о хорошем знакомстве автора с такой темой. И потом, помните, как в Книге говорят о том, как Ёнои смотрит на Селльерса в лазарете - "что-то есть в этом нездоровое". При желании все это можно рассматривать, как намек, который Пост просто не захотел развить в нечто более определенное. Повторяю, при желании. Потому что мне больше не хочется говорить - было так, а не иначе ))) Я не знаю, как было и никогда не узнаю. Как сказано мудрым: остановиться на незнаемом - вот истинное знание )))
Но новые факты всегда интересно рассматривать, как и новые мнения!
-
-
17.04.2014 в 13:09-
-
06.07.2014 в 13:42Тут мне вспомнилась одна история из жизни Галины Улановой (возможно вы слышали все про это).
Галину Сергеевну как-то спросили: в балете "Ромео и Джульетта" с сцене с шалью у вас было такое вдохновенное лицо!!!! О чем вы думали в этот момент? Уланова, посмеиваясь,ответила, что мол, бежала навстречу доктору из госпиталя, где она когда-то лежала.
Пардон, если история мной пересказана не совсем точно))))))))))))))
-
-
13.07.2014 в 12:45