[MCML]

Как всякий глупый автор, стесняюсь страшно.

Без названия, Йонои/Селльерс, рейтинг около PG-13, а может, и до него не дотягивает )

%)

Допрашивая Лоуренса, очень легко сорваться - да что о себе думает этот гайдзин? Йонои снимает перчатки перед тем, как ударить; охранники, визжа, пинают упавшего. Йонои знает, что бьет не того, но тоскливое удовольствие от расправы на миг вспыхивает в нем.
- Почему вы не скажете, чье это радио? - спрашивает он, чтобы что-то спросить.
- Я же сказал, что не знаю! - Лоуренс пытается приподняться и с мучительным стоном падает снова.
- Ну конечно, - отвечает Йонои. - Поставьте его.
Стиснутый охранниками, Лоуренс все равно обвисает, как тряпка, и Йонои смотрит на него с брезгливой жалостью.
- Привяжите, - машет перчатками капитан.
Достаточно ли он ждал?
В соседней камере Селльерс внезапно возвышает голос; мерзавец, фальшивя, распевает стихи Киплинга.
Будто бы не было облегчения последних минут; исчезает брезгливая жалость.
- В чем дело? - холодно спрашивает капитан, обводя взглядом охранников, и с радостью видит, как тупеют их лица. - Сержант Хара! Займите их!
Незачем им смотреть, как я буду говорить с этим офицером. Никто не будет смотреть.

Йонои старается не замедлять шага, прекрасно зная, что его видно из камеры. Он еще не решил, что скажет, когда войдет, и мгновения нерешительности растягиваются, как карамель.
Селльерс связан, один из охранников ударил его - щека распухла. Это первое, что, входя, видит капитан, и не может сдержать рычания:
- Кто это сделал?
Стоя в дверном проеме, он не может решить, чего хочется больше: подойти ближе? Сбежать?
- Сделал что? - Йонои всем телом чувствует настороженный взгляд светловолосого демона.
- Кто ударил? - спрашивает Йонои. Он все-таки входит в камеру и бесцельно кружит вокруг столба.
- Я вас не различаю, - почти весело отвечает Селльерс. - У всех такие смешные глаза... Почему вы спасли меня, капитан?
- Вас не должны были бить, - Йонои темнеет лицом, не слушает.
- Какая разница? - привязанный Селльерс неловко переступает с ноги на ногу. - Это же лагерь для военнопленных, бога ради!
- И вы вовсе не пытаетесь облегчить мне жизнь, - чуть слышно жалуется Йонои. От этих слов Селльерс выпрямляется так резко, что скрипы песка, сапог и веревки сливаются в крик. У него даже в спине что-то щелкает.

Йонои медленно вынимает из ножен меч и перерезает удерживающую Селльерса веревку.
- Вам бы пошло на пользу посидеть связанным, - говорит Йонои, глядя на Селльерса в упор, - но Лоуренс говорит, вы еще слишком слабы.
В ответном взгляде - насмешка:
- Слишком слаб для чего?
- Для гё, например. - Йонои вовсе не хочет злиться, но воспоминание о цветах обрушивается на него, как удар.
- Для гё, может, и слаб, - неожиданно соглашается Селльерс. - Я в ваших обычаях не разбираюсь.
- Вы просто не хотите! - обвиняет Йонои. - Лоуренс выучил язык за полгода!
Селльерс поднимает бровь в ответ на такую наглую ложь.
- Мне просто не с кем говорить по-японски, - медленно отвечает он.
Йонои на миг отворачивается, стыдясь своих эмоций. Селльерс, прижавшись спиной к столбу, сползает наземь.
- Капитан Йонои, - усмешливо окликает он. - А что еще Лоуренс рассказывал обо мне?
Внезапно замкнувшись, Йонои рявкает: Ничего. - И выходит из камеры; и запирает дверь.
Селльерс вытягивается на песке, касаясь рукой столба, и мрачно сам себе улыбается.

Он успевает уснуть, и сон его не тревожат стоны раненых; ему кажется, что прошло всего полчаса, когда он просыпается - от толчка, и не может понять, где он, что с ним. Все вокруг раскачивается, и твердые руки его обнимают. От шока Селльерс распахивает глаза, и маленький капитан опускает взгляд на его лицо.
- Вы не спите, - обвиняюще говорит Йонои.
- Что происходит? - Селльерс не спрашивает: "Почему моя голова лежит на вашем плече?" - Куда вы меня несете?
Йонои фыркает в ответ:
- Вы не должны лежать на холодном.
Он делает еще шаг, и опускается вниз, и Селльерс чувствует, что под его спиной не песок, а какие-то тряпки - они елозят под его весом. Он даже не сразу находится, что сказать; Йонои тоже молчит, только постукивает мечом по сапогам; уже темно, от звона вечерних насекомых воздух дрожит, и начинает болеть голова; от луны, от фонарей весь мир вокруг - паутина теней.
- Вы пришли... учить меня японскому? - неуверенно спрашивает Селльерс и сам краснеет. Йонои качает головой.
- У тебя волосы как песок, я никогда раньше таких не видел, - говорит он внезапно. - Как твои раны, зажили?
Селльерс все еще одурманен сном.
- Зажили, - коротко отвечает он.
- Можно мне посмотреть?
Посмотреть? Селльерс садится - не тряпки, ковер! - распутывает шарф и медленно расстегивает пуговицы. Промокшая от пота роба липнет к коже, он поворачивается к капитану спиной и думает: что же Йонои разглядит в темноте?
Жесткая маленькая рука трогает его голую спину.